ФУТБОЛ 43-ГО

В чемпионате 1941-го "Трактор" шел на почетном четверном месте. Немцы уже рвались к Минску, захватили несколько крупных городов на Украине, а чемпионат все не отменяли. В Донецке сталинградцы обыграли "Стахановец" — 3:2. Обычно всегда забитый стадион зиял непривычными пустотами, футболисты и болельщики то и дело задирали головы: это летели над городом немецкие бомбардировщики. Оказалось, тот матч был в чемпионате СССР последним.

Должны были ехать на матч в Минск. Но какое там. Вермахт стоял на подступах к городу. Не без труда связались с Москвой. Оттуда сообщили: отправляйтесь домой, в Сталинград, ваша помощь нужна родному городу. И футболисты попросили считать весь состав "Трактора" мобилизованным. В городе почти все футболисты сразу отправились на тракторный завод.

Да, фронт приближался к Сталинграду. Госпитали переполнены ранеными. Орудийные залпы — обострился напряженный слух или чудилось, будто они явственнее, громче? Тревожное, щемящее чувство неизвестности, великой опасности и не менее тревожные сводки — рвется к городу враг.

Сталинградские футболисты были среди первых, вернувшихся в город. Впрочем, как уже знает читатель, для некоторых возвращение было чисто условным. Дорога от передовой, где они сражались с сентября 1942-го, до дома занимала несколько минут. Да и домов-то ни у кого не осталось.

Разруха. Уцелевшие гражданские ходили босиком. Копались в руинах, выискивая тряпки, черепки, обломки мебели. Пищу готовили на кострах. Гитлер желал отбросить Русь в каменный век, уничтожить наш образ жизни, русское самосознание, культуру... Ничто не могло сломить мужество, которое ни расстрелять, ни разбомбить. Мужество вросло, слилось с упрямым сталинградским военным характером.

Идея устроить футбольный матч была смелой. Она вселяла уверенность не хуже сводок Информбюро. Ведь если в городе большой футбол, значит, город жив. И если находятся силы гонять мяч, — тяжелейшее позади. Из Москвы доставили немыслимую ценность: футбольные мячи, бутсы, трусы и майки — атрибуты праздничной игры.

2 мая 1943 им еще предстояло сыграть главный — так считают они все — матч жизни. Сначала почему-то рассчитывали, что их команда будет выступать под флагом сталинградского "Динамо" и встретится со столичными одноклубниками. Но московское "Динамо", как сообщили из столицы, "было в разгоне" -|воевали москвичи: многие далеко за линией фронта. Как их вызовешь!? Дней за десять до игры Василий Ермасов удивил Беликова: "Играем с московским "Спартаком! А мы выйдем на поле как "Динамо" Сталинград".

Спартаковцев в середине апреля собрали во Всесоюзном спорткомитете. Его председатель товарищ Снегов сообщил: сталинградцы просят сыграть с местными на празднике 2 мая.

Сбор "Спартаку" назначили на подмосковном аэродроме в ночь на 1 Мая, а "добро" на вылет дали утром 2-го. Ждали налета немецкой авиации, Акимов так и не понял — на Москву или на Сталинград. Но когда приземлились, он не поверил своим глазам. Встречали спартаковцев не только те, кому это положено по долгу службы, но и десятки болельщиков. Одного голкипер "Спартака" помнил с довоенной поры: яростно и невзирая на недовольство соседей по трибуне он поддерживал москвичей, игравших с "Трактором". Двое, это врезалось в память резким штрихом, пришли на аэродром босиком. Как и откуда прознали о прибытии футбольного спецрейса? Загадка неразрешимая, такая же, как и игра под названием "футбол". Команду повезли на нескольких открытых машинах в Бекетовку.

За неделю до матча в городе появились афиши. Беликову помнится, что афиша, а не афиши, была единственной на весь Сталинград: вешать объявления оказалось не на что. Зато ту афишу написали фиолетовыми чернилами на ослепительно белой, непривычной по военным временам бумаге. Об игре сообщала газета. Но кто, когда, по какому адресу смог бы ее выписать... Словом, футболисты волновались: соберется ли народ? Как они сыграют? Только бы не проиграть. Подъем перенесли на 5.30 и тренировались с шести до восьми. Прибегали поздними вечерами после работы и играли в мягких весенних сумерках, пока совсем! не стемнеет.

В день матча сталинградские футболисты испытывали состояние, известное в спортивном мире под неблагозвучным названием "легкий мандраж". "Спартак" шутить не собирался. Метр футбольных ворот Анатолий Акимов без сюсюканья предупредил друга: "Костя, вам придется нелегко". Беликов скрыл волнение небрежным: "Посмотрим, игра покажет. Пришел бы народ".

Футболисты переживали понапрасну. Люди пришли. Футбол — занятие мирное. Когда мужчины играют в мяч, молчат орудия и пулеметы. Пусть еще гнать и бить фашиста от Волги до Берлина. Кусочек мирной жизни оторван, отвоеван. Матч был лекарством — ничего что полуторачасовым — от боли, бед и невзгод.

Горе, руины, разруха — и вдруг 90 минут праздника. Все вернется. Встанет на места. В этом убеждали и одетые в парадную форму команды. И транспарант с приветствием московскому "Спартаку", с выведенными красными буквами на блекло-желтом фоне. И плескавшиеся на ветру флаги со знакомыми буквами "С" и "Д". Успели даже поставить скамейки тысячи на три зрителей. А пришло раза в четыре больше. Вход для всех — бесплатный. Трибуны зеленели гимнастерками, вытесняя этим военным цветом гражданские одежды. Футболисты выглянули из раздевалки. Двое милиционеров по-хозяйски вели под руки упирающегося пьяного. Ну все как до войны.

Игра еще не началась, а трибуны зашумели, зааплодировали. Это генерал Скоков вручил Ермасову боевую медаль "За отвагу". Динамовские футболисты, с которыми беседовал, единодушны: после этого они успокоились. Волнение спортивное уступило место волнению праздничному.

С удовольствием приведу составы команд, включая запасных. "Динамо" (Сталинград): Василий Ермасов, Константин Беликов (капитан), Сергей Плонский, Леонид Шеремет, Владимир Зуев, Александр Моисеев, Александр Колосов, Иван Фролов, Федор Гусев, Георгий Шляпин, Савва Пеликян. Запасные Георгий Иванов и Белоусов.

"Спартак" (Москва): Анатолий Акимов, Александр Леонтьев, Георгий Глазков, Константин Малинин, Николай Морозов, Александр Оботов, Анатолий Сеглин, Борис Смыслов, Борис Соколов, Василий Соколов, Виктор Соколов (капитан), Владимир Степанов, Олег Тимаков, Серафим Холодков, Владимир Щагин.

Традиционных вымпелов достать не удалось. Беликов побежал жать руку спартаковскому капитану Виктору Соколову. Рука оперативного уполномоченного, фронтовика и капитана сталинградского "Динамо" подрагивала. А со стороны Беликов и его команда в белых футболках смотрелись вышколенным военным отделением, готовым тут же доказать преимущество над ребятами в спартаковской форме.

Судить матч поручили сталинградскому футболисту Леониду Карловичу Назарчуку. По отзывам обеих заинтересованных сторон судил он в манере, которую бы мечталось увидеть и у всех современных арбитров: ни тем, ни этим.

Установка хозяев на игру была логично-нехитра. Сдержать натиск спартаковцев на первых минутах и контратаковать быстрыми флангами. "Спартак", как признавался Акимов, в победе не сомневался. Предполагалось, пользуясь акимовской терминологией, "закатить штучки три-четыре, и потом, не обижая сталинградцев, погонять в свое удовольствие". Спартаковцы были наиграны. В 42-м победили в Кубке Москвы. В 1943 году выступали в первенстве столицы. А за своих Беликов переживал: хватит ли сил на футбол?

"Спартак" ринулся в атаку. Обороняясь пятью расположившимися в линию защитниками, динамовцы и не предполагали, что невольно избрали вариант, который завоюет популярность в семидесятые годы. Видя, что защите туго, в штрафную оттянулись и нападающие. Четверть часа хозяева никак не могли выровнять игру. Спартаковцы били и били по воротам, но двухметровый Ермасов стоял в воротах непробиваемой сталинградской глыбой. "Спартак" играл потехничнее. Он жал, наседал, старался — но безуспешно. Подобного оборота событий москвичи не предвидели.

Динамовцы воспряли духом. Сбивая атакующий спартаковский пыл, спокойно держали мяч, контратаковали. Действовали самоотверженно, слаженно. Громче и громче покрикивал на форвардов Ермасов: "Давай, ребята, давай!" И они "дали". Мяч попал к Савве Пеликяну. Тот никак не мог найти свободных игроков: спартаковцы всех держали крепко. И вдруг увидел Савва открывшегося Георгия Шляпина. Быстрая передача и, получив мяч тот, промчавшись по левому краю, сделал прострельный навес. Набежавший Александр Моисеев без всякой обработки ударил в классическую "девятку". Анатолий Акимов, как ласково трактуют сейчас подобные эпизоды коллеги — спортивные журналисты, "был бессилен". Но в 1983-м Акимов самокритично сетовал: "Не ожидал, что так сильно выстрелит. Мяч брался".

Наступил на минуте 70-й момент, когда сталинградцы согласились бы и на ничью. Открывшееся второе дыхание иссякло, а третьему, сверхрезервному, взяться было неоткуда. Держались из последних сил. Когда спасительно прозвучал финальный свисток, выяснилось: силы-то именно последние. По-братски обнявшись, помогали выдохшимся, усталым уйти с поля.

Игра понравилась. Болельщики смотрели, радовались, отходили от военных невзгод. Болели за обе команды и, нестройно скандируя: "Мо-лод-цы!", стоя, проводили футболистов. Сталинградцы доплелись до раздевалки и долго отдыхали на скамеечках: отнялись ноги. И все равно; удовольствие получили огромное. Гордость переполняла. Смогли доставить радость людям и себе тоже.

"Банкет" был по-военному строг. Достали несколько буханок ржаного хлеба, мерзлой картошки и селедки со ржавчинкой, но вкусной. С посудой — тарелками и прочим — было туговато, однако никто на это внимания не обращал.

Ну что еще сказать о матче? О нем, как об очередном русском чуде, писали газеты многих стран. Точнее и ярче других игру оценил английский корреспондент Брюс Харрис: "Сталинград! Это имя — символ невиданной стойкости, храбрости, победы. Но можно ли было думать, что Сталинград после переживаний, какие не выпадали еще ни одному городу, сумеет выставить на футбольное поле команду? Ведь армия Паулюса капитулировала всего три месяца назад. Не есть ли это проявление сталинградского духа, который свойствен русским воинам, и духа столы несокрушимого, который ничто не может сломить". "Таймс", посвятившая матчу целую полосу, заглядывала на годы вперед: "Если русские могут играть в футбол в Сталинграде, это свидетельствует — они уверены в будущем". Сердечную телеграмму прислали из Лондона скуповатые на проявления чувств британские военные летчики. Сталинградцы поразились: ее доставили на следующий! день после игры. Как и откуда узнали о встрече? Каким образом телеграмма нашла адресатов в разрушенном городе? Воистину не знает границ и препятствий спорт со своим полномочным полпредом футболом.

Через пару недель перед тренировкой футболистам зачитали приветственное письмо от обладателя Кубка Англии "Арсенала" и тут же ознакомили с ответом. Письмо динамовцев было вежливо, сдержанно, коротко. Оно напоминало уже известные нам слова Василия Ермасова. Смысл сводился все к тому же: "Сталинградцы могут все".

Команду Сталинграда приглашали и на родину футбола. После недолгих размышлений было предложено ответить отказом. По-спортивному, по-человечески — жалко, по-государственному — мудро. Проигрывать англичанам тогда нельзя было никак. Не сделанное сталинградскими футболистами в 1943-м осуществили через два года в победном турне по Великобритании московские динамовцы.

А сталинградцы включились в бурную, неизменно волнующую футбольную круговерть. Принимали в товарищеских матчах гостей — динамовцев Москвы и Тбилиси, наносили ответные визиты, ездили в Горький, Киров, Баку... В 1944-м играли в возродившемся розыгрыше Кубка СССР, а в 1945-м и в чемпионате страны. С командировочными было туго, с продуктами — тоже не очень. Нашли выход. Перед отъездом команду снабжали исконно волжским продуктом — селедкой. Добирались на игры в Москву исключительно на поезде, останавливавшемся у каждого столба. За 36 часов пути состав насквозь пропитывался характерным запахом. В столице поезд прозвали "сталинградским селедочным". А рыбешки отведать были не прочь, встречали волжан прямо на вокзале и меняли рыбу на купюры или продукты по обоюдному согласию.

Так жили и играли. К 1949-му старая футбольная гвардия уступила место на поле подросшей юной смене. В следующем году молодые и перспективные поспешили успешно выбыть в класс, именовавшийся буквой "Б". Менялись названия клуба и футбольных пристанищ, где прозябали игроки: "Трактор", "Торпедо", снова "Трактор". Затем "Сталь", "Баррикады" и, наконец, "Ротор".